«Циолковский. Жизнь замечательных людей. Серия биографий.»

Демин Валерий Никитич

2005

 

От автора

Литература о Циолковском необозрима. Первые жизне­описания в виде статей и книг стали выходить уже при жиз­ни ученого. И сегодня, пожалуй, не осталось такого уголка, куда не заглянули бы вездесущие биографы. Тем не менее целый пласт духовной жизни основоположника мировой космонавтики до недавних пор (примерно до 90-х годов :ХХ столетия) оставался terra incognita и в некотором роде да­же запретной темой. Речь идет о Циолковском философе и мыслителе. Такая странная (на грани абсурда!) ситуация дли­лась долгое время при всем при том, что вклад основополож­ника космонавтики в философию русского космизма ни с чем не сравним. Продолжая общую тенденцию развития рус­ской и мировой философии, скромный (с точки зрения ок­ ружающих) провинциальный учитель обогатил мировоззрен­ческие и методологические основы науки новыми идеями, принципами и подходами, по существу задав вектор даль­нейшего научно-технического проrресса.

После смерти мыслителя осталось превеликое множество неопубликованных работ — и прежде всего философского содержания. Некоторые из них увидели свет еще при жизни автора, изданные мизерным тиражом за его личный счет в виде небольших брошюр, которые он сам и распространял. В течение многих лет они не просто не переиздавались, а преднамеренно иrнорировались, — мол, это старческий ма­разм или чудачество, не имеющее никакого отношения к собственно научно-техническому творчеству калужского са­моучки и изобретателя. Наиболее характерным и показа­тельным является судьба академического собрания сочинений Циолковского, выходившего с 1951 по 1964 год. Первоначаль­но были запланированы пять томов, но читатели получи­ли только четыре. Пятый том, полностью подготовленный к публикации, включал главные философские работы калуж­ского мыслителя и поэтому натолкнулся на оголтелое сопротивление консерваторов и ретроградов. В итоге он так и не вышел в свет.

Мне также довелось поучаствовать в безуспешной по­пытке преодолеть абсурдную ситуацию, сложившуюся во­круг бесценного и неисчерпаемого теоретического наследия Циолковского, которое отнюдь не ограничивается трудами в области ракетной техники и дирижаблестроения. На од­ном дыхании была написана сатирическая повесть-памфлет «Безглавцы», навеянная «Городом Градовым» Андрея Пла­тонова (но с поправкой на полвека). Ее название говорит само за себя и относится к дремучей научно-чиновничьей камарилье, той самой, что всеми правдами и неправдами препятствовала обнародованию философских и религиоз­ных творений «отца космонавтики». Фабула «бюрократиче­ской поэмы» (так гласит подзаголовок повести), написанной на злобу дня, строилась вокруг издания книги, посвященной философскому наследию Циолковского. Все персонажи (и в этом была вся соль!) писались с живых и хорошо известных мне людей (только фамилии бьmи изменены). Понятно, что сей хлесткий опус в свет так и не вышел и, пополнив биб­лиотеку «самиздата», распространялся лишь в рукописи сре­ди друзей-единомышленников.

Действительно, философские и этические искания Циол­ковского неотделимы от мировоззрения ученого-звездопла­вателя (как он бьm поименован еще при жизни), они состав­ляют фундамент и стержень его теоретических разработок. Справедливости ради, необходимо отметить: за последние пятнадцать лет усилиями многих подвижников, почитателей Циолковского к российскому читателю и мировой общественности вернулся ряд переизданных его философских тру­дов и, что еще важнее, были извлечены из архивов и нако­нец увидели свет работы, более полувека пролежавшие под спудом, которые калужский мыслитель так мечтал увидеть опубликованными.

Правда, многие ученые и философы и по сей день продол­жают относиться к философскому наследию Циолковского с долей сомнения и скептицизма: их точно пугает неисчерпае­мая космическая глубина его личности и выдвинутых им идей, которые, быть может, на тысячелетия опередили время.

После прорыва бюрократической и информационной блокады (в конце 80-х годов ХХ века) появилось несколько содержательных сборников философских трудов К. Э. Циол­ковского (см. библиографию в конце книги). Однако бога­тейший архив ученого освоен не полностью. В особенности это касается философского и богословского наследия. К концу 2004 года несколько десятков завершенных и незавер­шенных работ Циолковского мировоззренческого содержа­ния оставались неопубликованными. И это не считая об­ширных подготовительных материалов и переписки. Лишь недавно увидел свет сборник религиозных работ Циолков­ского — «Евангелие от Купалы». Тем самым сбьmась самая сокровенная мечта великого ученого и наконец-то осуществлен прорыв в области почти 80-летнего замалчивания его богословского и богоискательского творчества. В серии «Жизнь замечательных людей» уже публиковались книги о Циолковском. Первая вышла в свет еще до войны, в 1940 году, и принадлежала перу Б. Н. Воробьева, лично знавшего Константина Эдуардовича и более двадцати лет состоявше­го с ним в переписке. Впоследствии Б. Н. Воробьев стал од­ним из соредакторов и составителей изданий его научных трудов.

Около сорока лет назад, на волне первых побед в освое­нии космоса, в серии «ЖЗЛ» вышла вторая книга о Циол­ковском, выдержавшая три издания. Ее автора — М. С. Ар­лазорова — в первую очередь интересовали эмпирические факты, мельчайшие подробности жизни и быта героя, хро­нология его научно-технического творчества и изобрета­тельства, а также вклад в мировую науку. В данной связи действительно сообщалось немало нового, нетривиального, поучительного.

Нельзя не вспомнить также, что хроническим недугом практически всех биографических работ тех времен были идеологическая мифологизация и «хрестоматийный гля­нец», который наводился на деятелей отечественной науки и культуры. Беспокойство по поводу такой совершенно не­ допустимой тенденции высказывал еще биограф Циолков­ского, его друг, ученик и гениальный ученый — Александр Леонидович Чижевский (1897-1964). В своих воспомина­ниях он с болью и негодованием отмечал, что подавляющее число книг о его великом учителе прилизаны и слащавы. В них не видно той страшной борьбы, которую вел его на­ставник с обскурантами и обывателями своего времени. Ав­торы таких биографий, писал Чижевский, пытаются прими­рить Циолковского с враждебной ему стихией, с его врагами по науке, с его мещанским окружением на службе и таким образом представить его не страстным борцом за торжество истины, каким он был на самом деле, а наивным человеком, который даже не понимал, кто и почему ставил ему палки в колеса.

Понятно, что в соответствии с подобными «Традициями» ушедшей эпохи духовная составляющая жизни Циолковско­го оказалась и в первых «жэзээловских» биографиях на обо­чине. В ту пору, должно быть и как говорится, время еще не пришло. Теперь оно наступило. Я выполняю всего лишь ве­ление эпохи. Безусловно, у читателя в руках книга, написан­ная по всем канонам биографического жанра, со всей тре­буемой в подобных случаях логикой и атрибутикой. Разумеется, это — жизнеописание человека, но акцент здесь сделан на историю его духа, исканий, сомнений, ошеломляю­щих взлетов и трагических разочарований. Таким образом, книга, которую читатель держит в руках, — история смерт­ной жизни и одновременно бессмертия ученого и мыслите­ля, ставшего олицетворением науки и техники ХХ века. Всюду, где только можно, я опирался на свидетельства са­мого Циолковского, его книги, письма, рукописи, воспоми­нания современников, стараясь, чтобы до читателя дошел голос и подлинные слова самого ученого, ибо говорить, ду­мать и домысливать за него самого — абсолютно бесполез­ная и безнадежная затея.

Я посвящаю свою книгу моему старшему другу и настав­нику доктору технических наук, профессору и академику Академии космонавтики имени К. Э. Циолковского Васи­лию Петровичу Селезневу (1919-2001).
В. П. Селезнев работал вместе с С. П. Королевым и М. В. Келдышем. Он участвовал в подготовке первых пило­тируемых полетов в космос и первого отряда космонавтов. Истинно русский ученый-самородок, профессор Селезнев, создававший главные свои научные труды в области косми­ческой навигации под грифом «Секретно», бьш полон ори­гинальных (на мой взгляд, даже гениальных!) идей и техни­ческих проектов, большинство из которых ему так и не удалось реализовать.

Результатом нашего совместного творческого содружества явились две книги: «Мироздание постигая…: Несколько ди­алогов между философом и естествоиспытателем о современ­ной картине мира» (1989) и «К звездам быстрее света: Рус­ский космизм вчера, сегодня, завтра» (1993), в которых по существу развивались идеи Циолковского. Более чем за тридцать лет до этого Селезнев уже предпринимал попытку выпустить подобную книгу, где давалось строго научное обоснование сверхсветового космического полета. Но тогда это чуть не стоило ему научной и служебной карьеры. В стране действовало негласвое постановление Президиума Академии наук, запрещающее разработку теоретических про­блем, противоречащих теории относительности, в свое время развенчанной Циолковским. Однако трезво и творчески мыслящие ученые не обращали внимания на эти запреты, продолжая идти своим путем. В борьбе за научную истину их вдохновляло кредо Циолковского: нет границ у познания, не существует запретов для достижения любых скоростей в кос­мическом полете, как нет простронетвенных и временных гра­ниц у самой Вселенной. И в трудные минуты, и в торжествен­ные мгновения великих побед их воодушевлял и подпитывал гносеологический оптимизм русского космизма, который всегда успешно преодолевал любые метафизические тупики и решал задачи любой степени сложности, двигаясь только вперед, навстречу «радостям космоса>> (как говорил калуж­ский мыслитель).

…

 

Вы прочитали только часть книги о Константине Эдуардовиче Циолковском.

Хотите прочитать всю книгу? Вы можете её читать онлайн на этой странице или скачать бесплатно в формате PDF на странице сайта «Научное наследие».

Приятного прочтения!